— Джорджина, — наконец, произнес демон. —Можешь думать что угодно, но я не пытаюсь обмануть тебя. Пожалуйста, не перечьмне. У нас есть причины действовать именно так, а не иначе. В глубине души язабочусь о твоих интересах.

Упрямая натура заставляла меня спросить, есть ли у демоновдуша, но я вспомнила кое-что поважнее.

— Почему у нас? Догадываюсь, что вы имеете в видуего. — Я показала на Картера. — Что заставляет и демона, и ангелатайком прокрадываться всюду, скрывая свое присутствие? Вы чего-то боитесь?

— Прокрадываться? — с шутливой свирепостью переспросилКартер.

— Пожалуйста, Джорджи, — с нажимом промолвилДжером, показывая, что его терпение на исходе, — уймись. Если тыдействительно хочешь сделать что-нибудь полезное, то постарайся не попадать вопасные ситуации. Я уже говорил это. Я не могу обеспечить тебе надежную охрану,но если ты будешь продолжать мешать мне, отправлю кое-куда, пока все незакончится. Ты вмешиваешься в дела, в которых ничего не смыслишь, и это толькоувеличивает риск.

Я инстинктивно сжала руку Хью, боясь думать о том, кудаименно меня могут отправить.

— Мы поняли друг друга? — сурово спросил демон.

Я кивнула.

— Вот и хорошо. Ты окажешь мне самую большую помощь,если будешь заботиться о собственной безопасности. Сейчас у меня и без тогослишком много забот.

Я снова кивнула, не доверяя собственному голосу. Джеромустроил это маленькое зрелище, чтобы напугать меня хотя бы на какое-то время,но в глубине души я знала, что возьмусь за дело, как только выйду отсюда.Однако это намерение следовало хранить при себе.

— Это все, Джорджина. — От меня явно хотелиизбавиться.

— Я провожу, — предложил Картер.

— Нет, спасибо. — Но ангел все равно увязался замной.

— Как продвигаются твои отношения с Сетом Мортенсеном?

— Нормально.

— Только и всего?

— Да, только.

— Я слышал, он теперь живет здесь и проводит многовремени в «Изумрудном городе».

Я покосилась на него.

— Как вы об этом узнали?

Он только усмехнулся.

— Какая разница? Рассказывай.

— Нечего рассказывать, — огрызнулась я, не понимаяпричины своего недовольства. — Мы несколько раз беседовали, я показала емугород. Но общего языка найти не сумели. Мы почти не общаемся.

— Почему? — поинтересовался Картер.

— Он страшный интроверт. В основном молчит. Тольконаблюдает. А я не хочу его поощрять.

— Так он станет еще молчаливее.

Я пожала плечами и вызвала лифт.

— Кажется, я знаю книгу, которая может тебе помочь.Когда найду, пришлю.

— Спасибо, не нужно.

— Не отказывайся. Ты сумеешь наладить отношения сСетом. Об этой книге говорили в каком-то ток-шоу.

— Вы что, не слышали? Я не хочу его поощрять.

— Понял, — серьезно кивнул Картер. — Тебе ненравятся интроверты.

— Нет, не в этом дело. Я ничего не имею противинтровертов.

— Тогда чем он тебе не нравится?

— Он мне нравится! Перестаньте, черт побери!

Ангел подмигнул мне и улыбнулся.

— Хорошо, если так. Судя по прошлому опыту, тебе повкусу мужчины веселые и общительные.

— И что это должно значить? — Я тут же подумала освоем влечении к Роману.

Глаза Картера лукаво блеснули. К тому времени мы ужедобрались до выхода из больницы.

— Не знаю, Лета. Скажи сама.

Я толкнула дверь, но, услышав его реплику, повернулась такстремительно, что собственные волосы хлестнули меня по лицу.

— Где вы слышали это имя?

— У меня есть собственные источники.

Внутри возникло гнетущее чувство, названия которому я незнала. Что-то среднее между гневом и отчаянием. Оно становилось все сильнее.Хотелось крикнуть на самодовольного Картера, бить его кулаками в грудь илитрансформироваться во что-то ужасное. Я не понимала, откуда он узнал мое прошлое,но это разбудило дремавшее внутри меня чудовище. Нечто такое, что было надежноспрятано.

Взгляд Картера оставался спокойным. Сомневаться неприходилось: ангел видел меня насквозь.

Я медленно пришла в себя. Прохладные коридоры. Встревоженныепосетители. Деловитые сотрудники. Я восстановила дыхание и смерила ангелауничтожающим взглядом.

— Больше не называйте меня так. Никогда.

Он пожал плечами, продолжая улыбаться.

— Это была моя ошибка.

Я резко развернулась, выбежала и поняла, что нахожусь вмашине, только тогда, когда доехала до середины моста. По моим щекам теклислезы.

На следующий день я пришла к Питеру и Коди.

— Слушай, если бы Джером пригрозил, что загонит меня втартарары, я бы не стал рыскать по городу и что-то вынюхивать.

— Я ничего не вынюхиваю. Просто размышляю.

Питер покачал головой и откупорил бутылку пива. Мы втроемсидели на кухне. Только что принесли ветчину и пиццу с ананасами. Мы с Кодиели, а Питер только наблюдал за нами.

— Почему ты не хочешь признать правду? Джером не врет.Это действительно охотник на вампиров.

— Нет. Ни в коем случае. Это не вяжется с фактами. Невяжется с тем, как действуют Джером и Картер. Не вяжется с нападением на Хью. Ис этой долбанной запиской, которую мне подкинули.

— Я думал, ты то и дело получаешь любовные записки.«Джорджина, из-за тебя мое сердце обливается кровью». Для убедительностидействительно написанные кровью.

— Ага. Ничто так не действует на девушку, какнанесенное себе увечье, — пробормотала я, сделала глоток «Горной росы» ивернулась к пицце. Если бы добавить туда кофеин и сахар, пиво ничем бы неуступало моему любимому мокко. — Почему ты ничего не ешь?

Вместо объяснения Питер поднял бутылку.

— Я на диете.

Я посмотрела на этикетку. «Голден-Вилидж» с низкимсодержанием углеводов.

У меня внутри все похолодело. С низким содержаниемуглеводов?

— Питер… ты же вампир. Вампиры и так не употребляютуглеводов.

— Бесполезно, — фыркнул Коди, впервые за вечерподав голос. — Я уже говорил ему это, но он не слушал.

— Ты не понимаешь. — Питер с тоской посмотрел напиццу. — Ты можешь делать со своим телом, что угодно.